Разлуки и встречи. Люди ветра - Ольга Захарина

– Сан, ты же ещё приснишься мне? – она не спешила покидать его объятия.

– Обязательно, если ты останешься в живых. А теперь пора.

Он отстранился, и последнее, что увидела Анариэль, была его улыбка.

3

Анариэль проснулась, когда солнце было уже высоко. Она чувствовала себя совершенно отдохнувшей и полной сил, видимо, это был ещё один маленький подарок от Санси.

Сан… От одной мысли о том, что они снова могут видеться, кружилась голова.

Санси… Совсем недавно она бы всё отдала, она пошла бы на что угодно, лишь бы быть с ним рядом, даже если ей пришлось бы отказаться от ветра. Но не теперь. Она стала другой.

С тех пор, как тот проклятый колдун убил Санси, у неё не было семьи. Были друзья и любовники, были братья по ветру. Но ветер никогда не славился теплотой и сердечностью.

А теперь у неё был Октавион, были Эрис и Крис. Был Вик, который сумел стать ей самым лучшим отцом, сумел дать ей то, чего не удавалось даже Маркусу, хотя он и знает ее несравнимо дольше. У неё появилась семья, появился дом. И она больше не чувствует того опустошающего одиночества, которое веками преследовало её. И тут даже не важно, кто они ей, эти люди. Не важно, сможет ли она, чуть что, прибежать к Эрис, пожаловаться Вику, главное – что они есть. Они текут в её крови, их голоса она слышит в своих мыслях.

И вот, у неё снова есть Санси. И её не волнует, что они не муж и жена, что они живут в разных реальностях. Но есть связь двух сердец, которую не удалось разрушить болью и разлукой. И она наконец-то, после стольких лет, чувствует себя целой, и её счастье жить не омрачает вечно болевшая сердечная рана.

Интересно, откуда Санси столько известно про шансоловку? Судя по его словам, он эти века не цветочки в Раю нюхал. Рай, такая смешная выдумка, кочующая из мира в мир. Там всё просто и скучно: жить в непреходящей благости как овощ на грядке. И кому-то такая перспектива действительно нравится, хотя это и бред полный, вечное, застывшее блаженство. Овощей достаточно и здесь, и тут почему-то мало кто из людей согласился бы воплотиться овощем, наверное, потому, что в конечном итоге их едят. То есть, и даже они работают, даже их труд, заключающийся в сытом покое, приносит кому-то пользу. А какая польза в зависании в Раю, Анариэль так и не смогла понять из сбивчивых рассказов обитателей разных миров. Даже окажись она сейчас в том саду вместе с Санси, даже если бы она могла остаться там с ним навсегда, они всё равно бы гарантировано нашли себе занятие и приключения на свои головы. Иначе это превратилось бы в тюрьму.

Размышляя, девушка направилась за шансоловкой.

Теперь, когда она знала всё о прошлом Ринзы, она могла временно блокировать её, не убивая. Это было бы совсем просто, будь здесь Сильвер. Он принял бы облик Йоханеса, и всё, дело сделано. Но Сильвера здесь нет, и как, спрашивается, ей, не приближаясь к человеку, разбудить нужные моменты его памяти?

Санси был уверен, что она справится с этим, а он никогда не ошибается.

Анариэль снова вспомнила их ночную встречу. А ведь он был прав, когда окружил её садом их любимых цветов. Несмотря на то, что воспоминания о нём причиняли ей боль, запахи, которые любили они оба, наоборот, успокаивали её и придавали ей сил. Запахи, ароматы… Анариэль мысленно начала поиск в фрагментах памяти Ринзы, и вот, у неё тоже были запахи, связанные с Йоханесом. Люди далеко ушли от зверей, но наша память всё также сильно привязана к запахам. Ни звуки, ни визуальные образы не имеют такой власти над нами. И если окружить человека определенным запахом, он тут же сконцентрируется на связанной с ним ситуации в его памяти.

Небо затянуло облаками, воздух был неподвижен, а где-то далеко ворчал гром, – воин ветра готовился к сражению и окружающий мир чувствовал это.

Анариэль устроилась на ветке дерева на достаточном расстоянии от дороги, чтобы шансоловка её не заметила. Со всем старанием она концентрировалась на дурацкой задачке о перевозе волка, козы и капусты. Решить эту задачу у неё всегда если и получалось, то с большим трудом. Чтобы усложнить шанс и сделать его более значимым, она добавила к условиям девицу, дочку лодочника и молодого коробейника.

По обеим сторонам дороги ждали своего часа волки. Она вовсе не собиралась использовать их как прикрытие, их задача была отвлечь шансоловку, рассеять её внимание и дать необходимые воину ветра секунды.

Девушка спокойно шагала по дороге со своей страшной ношей за плечами, пока не заметила, что впереди на дороге сидит пара волков. Шансоловка насторожилась – ещё два десятка серых хищников профессионально замыкали кольцо, при этом, не выказывая признаков агрессии и держась на почтительном расстоянии. Как и предполагала Анариэль, тварь тутже начала создавать защитное поле из шанса не быть разорванной волками, но это ей и не грозило. Невесть откуда взявшийся ветерок вдруг окутал остановившуюся путницу плотной волной ароматов. Ринза вздрогнула, глаза её закрылись, как будто то, что вставало в темноте под прикрытыми веками, волновало её больше, чем окружившая стая волков. Шансоловка убила её любимого, украла её шанс на счастье, но не память. Сердце человеческое бережно хранит эту память и, при соответствующей помощи, может оживлять её. При этом человек обычно уходит вглубь себя, его перестают интересовать внешние дела, он может погрузиться в депрессию. Но тут за дело взялся стихийник с даром памяти.

Анариэль легко соскользнула с дерева и направилась к дороге. Волки угрожающе оскалились и зарычали, отвлекая шансоловку от замершей носительницы. Тем временем, дочь ветра вошла в кольцо волков и, стараясь не думать о беснующейся смертоносной твари, ударила по Ринзе даром памяти. Девушка вздрогнула, оживлённые запахами воспоминания любви и счастья заполнили её сознание целиком и полностью, её сердце ушло в созерцание тех далеких дней, а тело, повинуясь сердцу, превратилось в бесполезную тряпичную куклу. Когда шансоловка попыталась взять его под свое управление, тело дернулось и упало на дорогу. Девушка была прочно заключена в мире воспоминаний, так глубоко, что даже подчинившая её тварь не могла выдернуть её оттуда.

Это взбесило шансоловку. Чудовищная сума извернулась, сама соскочив с плеча падающей девушки, и зависла в воздухе, мгновенно развязавшись и уставившись на дочь ветра своей чудовищной пастью. Как и говорил Санси, увернуться она не успела. С ужасом и отвращением, переходящим в шок, Анариэль проживала, как какой-то её шанс, часть её судьбы, исчезал в глотке чудовища. Чудовище сыто замкнулось и начало переваривать шанс, готовясь к следующей атаке. И если бы Анариэль была только человеком, на том бы дело и закончилось. Но был ещё и ветер.

Воин ветра взял управление телом в свои руки, пока девушка пребывала в ступоре. Упругие потоки ветра ринулись к шансоловке, сковывая её в одном состоянии. Волки бросились врассыпную, спасая свои шкуры, потому как на дороге началось светопреставление. Нестерпимо яркое сияние окутало фигуры двух женщин и страшной сумы, которая в диком порыве пыталась вывернуться на изнанку, лишь бы съесть бушующие вокруг неё шансы, но ветер держал крепко. А пространство внутри сияния, тем временем, резко менялось. Чтобы уничтожить тварь, которая в потенциале способна уничтожать миры, нужен шанс ещё больший, чем она сможет вместить. И Анариэль после долгих размышлений нашла такой шанс. Силой ветра она мгновенно перенесла скованную шансоловку в эпицентр столкновения двух звёзд, сама оставаясь лишь ветром и безучастно наблюдая, как взрываются, разрушаясь на мельчайшие частицы даже атомы, как разлетаются они по Вселенной, чтобы стать чистым безразличным материалом для строения новых атомов и молекул.

Сияние прекратилось, ветер стих. От висевшей в воздухе сумы не осталось даже пепла. В пыли на дороге скорчилась в позе младенца Ринза, пребывающая в глубоком обмороке из-за разрыва связи с шансоловкой. Анариэль вздохнула и тяжело осела на дорогу. Она была выжата досуха, ей пришлось использовать свою силу воина ветра по максимуму, чтобы одновременно блокировать человека, держать шансоловку и переместить её в соответствующие пространственно-временные координаты. На ней не было ни царапины, но всё равно она ощущала себя тяжело раненой. Твари удалось-таки вырвать какой-то кусок из её жизни. И самым мерзким было то, что она понятия не имела, что это был за шанс. Единственное, в чём она была сейчас уверена, так это в том, что это точно не был шанс на выживание и шанс решения той дурацкой задачки. Потому что, войдя в круг и ударив памятью по девчонке, её вдруг озарило решением. Это было крайне не вовремя, и кто знает, что тогда было для неё главным шансом?

Из придорожных кустов виновато выглянула пара волков. И только тогда Анариэль позволила себе потерять сознание.